Летающие люди

«Человек, однажды испытавший чувство полета,
обречен всю жизнь c тоской смотреть в небо».
Леонардо Да Винчи.

Птиц они называют натуралами.

Безобидное в быту пожелание «Синего неба, попутного ветра и чтобы все у вас сложилось» - звучит для них страшным проклятием. Потому что синее небо часто означает отсутствие восходящих потоков, попутный ветер – значит дуть будет со склона, а им для взлета нужен встречный ветер в склон, т.к. стартуют всегда против ветра, а уходят на маршрут по нему. Ну а складываются у них конечно крылья, в полете, частично или полностью.

Самые дорогие для них фотографии – это снимки собственных ботинок в полете на фоне полей, городов, озер, облаков и гор. Или паутина бабьего лета на стропах, блестящая на солнце миллиардом серебряных ниточек.

Свои крылья они нежно именуют тряпочками, а себя иногда самокритично – прокладкой между крылом и подвеской.

В их рядах мало пилотесс, к ним относятся особо бережно и говорят, что их нужно экономить.

В украинском варианте слово «парить» звучит как «ширятися», что в эйфорическом последствии очень сходно по воздействию на организм.

Первый вопрос, который они задают в ответ на требующее помощи сообщение жены о том, что квартиру затопили соседи сверху, - не намок ли купол. После чего жена не разговаривает неделю – «и снова не женат».

У них существует безотказно действующая примета. Если предстоит пролететь хороший маршрут – значит улетишь без чего-то очень нужного и важного. Без денег на обратную дорогу, и будешь проситься у тетеньки кондуктора забрать тебя несчастного, без мобильного телефона, чтобы вызвать подбор, в шортах и майке, чтобы жутко мерзнуть весь полет, или с севшими батарейками в приборах, которые откажут ровно через 15 минут после взлета.

Они готовы, внезапно срываясь с места, накатывать сотни и сотни километров в поисках нужного ветра, чтобы полетать пару часов. Они готовы часами париться на солнце в теплой одежде в 30 градусную жару, сидя на страте в полной боевой готовности, жадно всматриваясь в небо в ожидании пыха (зарождающегося облака) и готовые в любую секунду сорваться в ТОТ, ТОТ САМЫЙ поток, который унесет их далеко от земли.

Когда они слышат на вариометре +2, +3, им сносит голову, и они уже не боятся получить «Боингом» по лицу, вторгаясь в их воздушные коридоры. Только потом с ужасом рассказывают, что видели под собой или рядом самолет и даже выражение лица пилота за штурвалом, клянутся больше там не летать, и летят снова.

Их посадки и возвращения бывают подчас интереснее самих полетов.

Своим внезапным появлением среди вспаханных полей они шокируют жителей глухих сел и деревень, их коров и собак. Идет к тебе через поле древняя старушка, широко смеясь во все оставшиеся десять зубов: «Дід побачив, що ви падаєте, кінув корову і побіг ховатись в хату. Думав, що війна”. А в другой раз такая же старушка на вопрос о твоем местонахождении уже шокирует тебя, выдав точные координаты долготы и широты. «Не дивуйся синку, я тут всю війну відьмою пролітала”. «Ночные ведьмы» - так назывался женский летный батальон во время Великой Отечественной, наводивший немалый ужас на фашистов.

У них иногда возникают проблемы с сельским населением, у которого кони боятся больших птиц и отказываются пахать.

Они могут совершать рискованные посадки в чьи-то сельские дворы, за неимением другого места, пробежавшись перед этим по крыше дома, вогнав в смертельный ужас Шарика, заливающегося лаем в углу своей будки, накрытой шуршащим крылом, и запутавшись стропами в ветвях нежно любимой хозяевами яблони.

Часто не верят, что они прилетели за много километров и пытаются высмотреть в небе тот вражеский самолет, из которого их выбросили. А потом везут этого пилота на, может быть, единственной с селе старенькой «Победе» на ближайшую станцию, притормаживая перед односельчанами и с гордым видом оповещая их в окно: «Ото бачиш, парашутиста везу. В мене в городі сів!»

Но бывает и по другому. Приходится идти много километров пешком с тяжелым рюкзаком, выбираясь из полей и ненаселенки, умирая от жажды.

Или, увлекшись полетом, перелететь границу, спохватившись уже на территории другого государства, а опомнившись, пытаться пробиться против ветра на свою территорию, надеясь убежать от пограничников, уже преследующих по земле. Потом провести несколько часов на КПП под угрозой поиска наркотиков в труднодоступных местах человеческого тела.

Событие, которое долго и увлеченно обсуждают, - это как кому удалось сходить в воздухе в туалет. Неуверенные в своих акробатических способностях берут с собой в полет памперс.

Ну а событие, которое они запоминают на всю жизнь, - это их первый маршрутный полет.



Про свой самый первый маршрут писать не хотелось. Длился он недолго, всего минут 20-30, пролетела всего 7 км, да и поднялась невысоко, максимальный набор был 530 м. Хотя при тех погодных условиях и это было неплохо. Но только я стала входить во вкус, как все и закончилось. И вместо восторга от первого маршрутного полета у меня было состояние ребенка, которому дали лизнуть леденец на палочке и тут же отобрали.

Это был еще не тот маршрут, к которому я так стремилась и так упорно работала, учась обрабатывать термики, вываливалась из них и, закусив губу, смотрела, как крутые перцы уходят на маршрут, а я все еще остаюсь на земле. А ведь такой поток, в котором можно подняться высоко, приходит всего пару раз на день, а то и всего один, и его нужно не упустить.

И вот наконец сбылось то, о чем грезилось так долго. Наконец я ощутила этот кайф, когда ты ловишь долгожданный термик, кладешь параплан в спираль, вариометр радостно отпискивает сотни и сотни метров набора, и могучая сила уносит тебя все дальше от земли. В этот поток нас прыгнуло человек 15, но на маршрут мы ушли вдевятером. Остальные просыпались вниз. Этим караваном мы летели километров 20, разлетаясь в поисках восходящих потоков и слетаясь к тому, кто находил его первым, или к тому, у кого он был мощнее. И как приятно было находить эти потоки самой и видеть, как и ко мне тоже мчатся более опытные пилоты, и начинают крутить подо мной. Дальше держаться группой было сложно, и мы разлетелись каждый своей дорогой. Летела я в среднем на высоте 1300 - 1500 м, теряя по 500 - 700 метров на переходах и снова набирая их под очередным облаком. Там действительно очень холодно. При температуре на земле градусов 27, на высоте меня в термобелье и мембране бил озноб, погреться удавалось только на переходах между облаками, когда теряла высоту. Пролетела я тогда по прямой 33 км, время в полете было 2 ч 30 мин, максимальный набор высоты 1618 м.

Но больше всего запомнилось близкое знакомство с облаками. Когда ты рядом с ними, они совсем не так воспринимаются, как с земли - беленькие пушистенькие безобидные качанчики цветной капусты. Когда ты выбираешь под самую базу - прямо у себя над головой ты видишь те вихри, которые бушуют в облаке, и когда ты приближаешься к ним слишком близко, они начинают дарить твоему крылу ассиметрички и угрожать задним свалом. И ты понимаешь, что дальше с этим облаком тебе уже не по пути, пора становиться на переход. И ты давишь на акселератор, выжимая максимальную скорость из крыла, и спешишь к уже облюбованному следующему облаку, выбирая, с какой стороны к нему лучше подобраться. И вот обиженный вой вариометра сменяется радостным пи-пи-пи, ты снова ложишься в спираль и замираешь от удовольствия, видя новые сотни метров на показаниях прибора. И небо ласково с тобой, наверху не колбасит так, как у земли, ты чувствуешь себя там спокойно и безопасно.

Когда я приземлилась, из ближайшего села ко мне примчались ребятишки. Они издалека увидели меня, и для них это было целое событие. Думали, что я парашютист и меня сбросили с самолета. Они помогли сложить крыло, подтащить его к дороге, определить по карте мое местонахождение и очень увлеченно обо всем расспрашивали.

А потом за нами пришла машина подбора. В радиусе 15 километров нас приземлилось 5 человек. Начались перезвоны и поиски друг друга. 7 человек и 5 парапланов. Даже для джипа это много. Мы ехали в невообразимых позах, закусив коленки или присосавшись присосками к потолку, счастливые и пьяные от полета и пива, дружно вскрикивая на ухабах. За рулем - такой же пьяный и веселый пилот, который несколько раз чуть не улетел в кювет на узкой и извилистой проселочной дороге, когда выворачивал шею, завидев перспективную горку и забывая о дороге. Только наши испуганные вопли возвращали его в реальность. И конечно на дороге нам встретились гаишники. Завидев их, мы безуспешно попытались слиться с обшивкой джипа, а водитель удрученно упомянул про свой перегар. Но каким-то чудом нас пронесло - не остановили.

Общаясь вечером с одним из пилотов, мы все пытались понять, почему в небе мы никак не можем уловить то чувство полета, которое себе представляли, сидя на земле. Что вот… я буду лететь… а подо мной будет проплывать земля… И тут я поняла, что ТАМ я напрочь забываю о земле! Я уже живу в новой среде обитания, в прекрасной голубой дымке и моей дорогой становятся облака! А на землю я поглядываю лишь иногда, как на карту в большом масштабе, чтобы ориентироваться в направлении полета. И землю ты встречаешь скорее как неприятное недоразумение, когда понимаешь, что очередной поток ты не нашел и нужно искать место для посадки.

Что же так пьянит нам головы и лишает нас покоя? Это чувство какой-то особой безграничной СВОБОДЫ, чувство гармонии с небом, с этим особым и дотоле неизведанным миром! И эта голубая дымка стоит перед глазами, и ты уже ни о чем больше не можешь думать, как только слиться с ней снова…